Что послужило началу угледобычи на Донбассе?

Во времена правления Петра І в Российской империи начали появляться железоплавильные и сталелитейные заводы, для бесперебойной работы которых требовалось большое количество топлива. Запасы древесины уже не могли удовлетворить потребностей бурно развивающейся промышленности, из-за чего в районах уральских и подмосковных заводов наблюдалось истребление лесов. Уже тогда некоторые заводы были остановлены из-за того, что вокруг них были вырублены леса, породы которых пошли на выжигание угля.

Для решения этой проблемы Петр I занялся вопросом поиска месторождений каменного угля на юге страны.

Особое внимание император обратил на Донецкий бассейн. В 1696 году, возвращаясь из первого Азовского похода, он познакомился с донецким каменным углем. Народная память в течение двух с лишним веков хранит крылатую фразу, якобы произнесенную Петром I во время отдыха на берегу реки Кальмиуса, когда императору показали кусок черного, хорошо горящего минерала: «Сей минерал, если не нам, то нашим потомкам зело полезен будет».

Для изучения «горючего минерала» в 1700 году Петр І издал приказ рудокопных дел, а через восемь лет была создана специальная казенная команда рудознатцев (геологов-самоучек), в задачу которых входило обследование донецких степей и районов вдоль течения Донца. Возглавлял команду опытный горноразведчик и горнопромышленник Василий Лодыгин.

Петр І заинтересовался наличием каменного угля в Донецком бассейне. В 1721 году по его указу была организована первая государственная экспедиция по разведке недр Донецкого бассейна. Её возглавил подьячий Григорий Капустин. В эту экспедицию неслучайно отправили именно его, поскольку за 7 лет работы в команде горноразведчиков Капустин показал себя не только опытным рудознатцем, но и умным, инициативным человеком.

Родился Капустин в селе Даниловском бывшего Костромского уезда. С рождения он был человеком очень любознательным, склонным к наукам, обладал многими талантами. Главной страстью его жизни была геология. Он развил в себе редкое умение по ничтожным приметам на поверхности земли узнавать, где и какие лежат в недрах металлы и минералы. В Санкт-Петербурге стало известно о необыкновенных талантах рудознатца и он был вызван в столицу, в Берг-Коллегию (горное управление). По царским указам Григорий Капустин неоднократно участвовал в различных экспедициях, предпринятых в целях поиска полезных ископаемых.

Осенью 1721 года Капустин с экспедицией выехал в районы, расположенные по течению Дона и Северского Донца. Вдоль течения реки Кундручьей (приток Дона) он обнаружил месторождение каменного угля. В начале 1722 года, вернувшись в Москву, Капустин доложил Лодыгину о своей поездке и результатах геологических разведок.
Вторично Капустин был послан на Дон в Казачьи городки, то есть в район нынешнего города Шахты Ростовской области, а также в район, где сейчас расположен Лисичанск. Он получил точные указания, что, производя разведки, должен копать шурфы глубиною в 9 сажен и больше и отбирать образцы, испытания которых должна производить в Москве Берг-коллегия. В новое путешествие Капустин выехал 27 декабря 1722 года. Он должен был привезти в Москву по пять пудов угля из каждого отрытого шурфа. В то время, когда Капустин уже находился на Дону, он получил дополнительное распоряжение разведать «земляное уголье» близ городка Бахмут.

Добытый Капустиным на Северском Донце уголь был направлен на пробу «кузнечному мастеру» голландцу Марку Рееру. Тот, испытав уголь, дал заключение, что он непригоден для отопления и производственных целей. Несмотря на результаты экспертизы, Капустин был уверен, что донецкий уголь хорошего качества и его можно применять для металлургических заводов и кузнечных цехов. Поэтому по своей инициативе и за свой счёт он отправил донецкий уголь на пробу к мастерам кузнечного дела ‒ тулякам. После чего написал новое донесение в Берг-коллегию, что там кузнецы похвалили уголь и сказали, что от него большой жар.

В результате Капустин был поддержан Петром I, высоко оценившим находки угля на Дону и Северском Донце.
Что касается поиска месторождений каменного угля в районе Бахмута, то там уже велись крупные разработки. В 1723 году управитель городка Бахмута Никита Вепрейский и капитан Семён Чирков доносили, что в 25 вёрстах от Бахмута разрабатываются месторождения каменного угля. Уже тогда на шахтах вблизи Бахмута работало 200 человек, а Вепрейский и Чирков просили прислать из центральной России ещё несколько сот человек для дальнейшей разработки каменного угля.

В конце 1723 года, по именному указу Петра I, Капустин должен был ещё раз отправиться на Дон. Однако экспедиция для разведки донецких каменноугольных месторождений была отложена, поскольку включённый в неё иностранец, Самуил Ронталлер, отказался ехать зимой.

Через некоторое время был сформирован другой состав экспедиции, в который включили специально приглашённых английских «угольных мастеров». Правительство Великобритании неохотно давало разрешение на выезд в Россию опытным мастерам и разрешило поездку только малоквалифицированным авантюристам. Летом 1724 года вновь сформированная экспедиция выехала в Донбасс. Английские специалисты саботировали работу, отказывались применять разведочное бурение.

Геологические изыскания Григория Капустина были прерваны смертью Петра I в 1725 году. Императрица Екатерина I распорядилась «заметить» те места, где производились разведки и больше не организовывать экспедиций без её личного указания.

Разведка каменного угля, выполненная Капустиным на Дону, послужила отправной точкой для активного поиска угольных месторождений и мощным толчком для промышленного освоения Донбасса, ставшего через два с половиной столетия крупнейшим индустриальным центром России.